Альпийская саламандра (Salamandra atra) несколько меньше ростом от 11 до 13 см, глянцевито-черного цвета, без пятен. В большинстве случаев альпийские саламандры живут обществами в сырах лесах и ущельях; очень ленивые, медленные животные.
Тритоны (Molge) отличаются от саламандр более удлиненным туловищем, сжатым с боков, а также зубным кожистым гребнем, который проходит посеридине спины и вдоль плоского весловидного хвоста; живут в воде, хотя дышат во взрослом состоянии легкими.
Гребнистый тритон (Molge cristata) может послужить типичным представителем всех тритонов. Длина его 13 — 14 см. Основной цвет темно-бурый с черными, белыми и ярко-желтыми пятнами различной величины. Живет по всей Европе, за исключением крайних северных областей и Кавказа. На ногах у него имеются перепонки; по земле движется неуклюже, очень медленно, но в воде плавает хорошо, прчем органом движения является хвост и только отчасти ноги. Если бассейн, в котором живут тритоны, пересыхает, то они продолжают жить на суше или впадают в состояние, подобное спячке, и таким образом переживают неблагопрятное для себя время. Спячке подвергаются также молодые тритоны, у которых еще не отпали жабры. Животные эти также могут переносить очень сильные морозы и после оттаивания благополучно оживают. С самого раннего возраста тритоны питаются исключительно животной пищей, поедая мелких ракообразных, червей, других головастиков поменьше и, главным образом, насекомых и их личинки. У тритонов замечается способность изменять свою окраску, как у хамелеонов, но только в меньшей степени. Тритоны плохо видят, так что ловля пищи для них составляет большое затруднение. Проворных животных им поймать трудно, и поэтому они часто голодают. Глазер описывает ловлю улиток тритонами. В поисках съедобных растений эти моллюски далеко высовывают свое тело из раковины. Случается, что при этом улитка попадается на глаза голодному тритону, и хотя он очень неюклюж и неповоротлив в своих движениях, но все же успевает захватить ртом еще более неуклюжую улитку, которую затем с большим трудом вытаскивает из раковины. Весьма значительна у тритонов способность воспроизводить утраченные части тела (регенерация). Целая конечность, будучи отрезанной у тритона, снова вырастает. Спаланцани производил очень жестокие опыты над этими животными, отрезая у них ноги, хвост, выкалывая глаза и т.п., и оказалось, что все эти части полностью восстанавливались, даже по нескольку раз. Блюменбах вырезал у тритона 4/5 глаза и убедился, что через 10 месяцев у него образовался новый глаз, отличавшийся от прежнего только меньшей величиной. Что касается хвоста и конечностей, то они восстанавливаются такой же величины, как и прежние. Интересен рассказ Эрбера касательно живучести тритона. Уж съел у него одного тритона и скрылся. Через месяц, передвигая в кухне большой ящик, за ним нашли совершенно высохшего тритона, которого, вероятно, выплюнул уж. Животное было на вид совершенно мертвым, и до такой степени иссохшим, что при первом же неосторожном прикосновении к нему у него отломилась передняя нога, но когда Эрбер положил его на землю и облил водой, то тритон зашевелился. Тогда он посадил его в банку с водой и стал кормить; тритон быстро начал поправляться и уже через несколько дней чувствовал себя совсем благополучно. Оторванная нога вновь стала отрастать и через четыре месяца совершенно восстановилась. Банка, в которой он жил, стояла на окне между рамами; однажды осенью случился сильный мороз, так что вода замерзла, и банка лопнула. Чтобы добыть замерзшего тритона, Эрбер положил лед в кастрюльку, он совершенно забыл о тритоне, и когда вспомнил через несколько времени и взглянул в кастрюльку, то увидел, что тритон снова ожил и делает отчаянные усилия, чтобы выползти из воды, которая уже успела сильно нагреться. Эбрер посадил его в новою банку, и животное благополучно прожило свою жизнь.
Мексиканская саламандра аксолотль представляет большой научный интерес и в свое время возбудила внимание всех ученых-биологов. Первые наблюдения над этими животным показали, что оно не теряет жабр всю жизнь, т.е. остается в состоянии личинки. По позднейшим наблюдениям оказалось, что иногда, и в сравнительно редких случаях, аксолотли достигают взрослого состояния и теряют жабры, но обыкновенно они размножаются в состоянии головастика. Замечательно, что при искусственном воспитании аксолотлей удавалось доводить их до полного развития, так что они теряли жабры и начинали дышать исключительно легкими. Из многочисленных опытов такого же рода выяснилось, что головастики асколотлей могут нормально развиваться при хорошем питании и при благоприятных условиях жизни. Превращения и замена жаберного дыхания легочным ускоряется также в том случае, если головастикам искусственно затрудняют пребывание в воде и заставляют их побольше оставаться на воздухе. В 1726 году появилась книга, изданная Иоганном Яковом Шейхцером, доктором медицины, членом многих ученых обществ, под заглавием “Человек свидетель потопа”. Почтенный автор убедительно доказывал ученому миру, что найденный им отпечаток скелета в дивюлиальных пластах есть остаток допотопного человека. Для большей убедительности был рисунок и в виде дивиза взято трогательное двухстишие: ”Несовершенный скелет древнего грешника да смягчит сердца нынешних “детей злобы”. Книга эта наделала много шума, пока Кювье не доказал, что эти кости вовсе не человеческие, а принадлежат допотопной саламандре. Близкородственные виды ее живут и в настоящее время и состовляют семейство рыбообразных саламандр (Amphiumidae).
Японский скрытожаберник (Megalobatrachus maximus), близкий родственник выше упомянутого “свидетеля потопа”, представляет неуклюжее и безобразное животное более метра длиной (от 87 до 114 см). Широкая плоская голова оканчивается тупой закругленной мордой, туловище плоское, отороченное по бокам толстыми рубцами в виде бахромы; водится в гористых местностях Нипона и живет в мелких ручьях, питается преимущественно рыбой. По образу жизни подобен другим саламандрам и тритонам. Японцы охотятся за ними из-за вкусного мяса, которому приписывают целебные свойства, а также пускают их в колодцы и ключи, которые они очищают, съедая все личинки.
Очень сходен с ним аллеранский скрытожабренник (Cryptobranchus allganiensis), который, однако, достигает лишь в половину меньшей велечины от 48 до 55 см. Живет во всем бассейне Миссисипи и в других реках Соединенных Штатов, к востоку от Миссисипи.
Очень оригинальный вид имеет угревидный укол (Amphium means), который по внешности очень сходен с угрем, но имеет четыре очень маленькие ноги, совершенно развитые, с пальцами, но не имеющие никакого значения для животного, так как не могут носить сравнительно грузное тело укола. Животное это водится в текучих и стоящих водах в восточной половине Соединенных Штатов Северной Америки, плавает очень быстро, змееобразно изгибая свое гибкое тело, но может также подолгу пребывать на суше, зарывшись в ил до одного метра.
Протей (Proteus anguineus) (длинной 25 — 28 см) по внешнему виду сходен с уколом, имеет такие же маленькие ножки, но отличается от последнего главным образом тем, что сохраняет наружные жабры на всю жизнь, а также устройством своих глаз, которые чрезвычайно малы и совершенно скрыты под кожей, так что протей является совершенно слепым животным. Впрочем глаза ему и не нужны, так как протей обитает исключительно в подземных озерах и речках, в изобилующей пещерами гористой области юга Восточных Альп (Далмация, Крайна и прилежащие области).
Очень сходен с ним американский протей, который несколько побольше (до 36 см) и имеет маленькие глазки, хотя и плохо развитые, но открытые. Красные жаберные пучки, которые сохраняются у обоих видов всю жизнь, придают им очень оригинальнй вид.
У сирены (Siren lacertina), которая в общем сходна по внешнему виду с уколом и протеями, задних ног совсем нет, но зато конечности передней пары развиты немного более, так что сирена на суше может при помощи их передвигать свое довольно грузное тело (длина 67 — 72 см). Наружные жабры у сирен сохраняются на всю жизнь, хотя они могут дышать и легкими; случается, что в аквариуме рыбы дочиста объедают у сирены жабры, и тогда они дышат исключительно атмосферным воздухом.
Отряд III. — Червяги (Apoda).
Червяги по наружности похожи на змей или безногих ящериц (веретиниц), но внутреннее их строение и история развития несомненно указывает место их в системе рядом с саламандрами и только что описанными протеями. Тело червяг совершенно цилиндрическое, иногда поделенное на сегменты множеством кольцеобразных складок кожи, глаза скрыты под кожей или их совсем нет, зубы такие же, как и у лягушек и тритонов; тазовых костей нет, легкое развивается только одно. Развитие происходит точно так же, как и других земноводных, но очень быстро: из икринки развивается головастик, который постепенно теряет жабры и переходит к легочному дыханию. У некоторых червяг рождаются живые детеныши, а у большинства почти весь цикл развития совершается еще в яйцевой оболочке, так что пребывание личинки в воде продолжается очень недолго, после чего животное выходит на сушу. Червяги живут во всех тропичиских странах Азии, Африки и Америки, но в Австралии и на Мадагаскаре их нет. По образу жизни червяги совершенно сходны с дождевыми червями, которыми они обыкновенно питаются, и живут под землей, где беспрестанно роются в поисках добычи.
Кольчатая червяга (Siphonops annulatus) имеют длину около 40 см, а настоящая червяга (Caecilia) достигает 65 — 70 см, но зато значительно тоньше. Оба вида живут в тропической части Южной Америки. Вследствие своего сходства со змеями червяги пользуются у туземцев плохой репутацией и их считают страшно ядовитыми. Замечательно, что некоторые червяги “высиживают” свои яйца, которые без материнского согревания не развиваютя и гибнут. Это “высиживание” заключается в том, что мать обвивается кольцами вокруг кучки отложенных яиц и остается в таком положении в течение нескольких дней. Впрочем при этом главную роль играет не согревание, а лишь увлажнение яиц, которые всасывают слизистые выделения тела матери и сильно разбухают.
Слепые червяги (Ichthyophis) отличаются от настоящих червяг тем, что имеют щупальца около губ и ноздрей. Из них наиболее известна цейлонская червяга (Ichthyjphis glutinosus) до 38 см длиной
Cаламандры, жабы и лягушки спасаются даже в совершенно безвыходном положении: случалось, что из желудка убитой змеи, при вскрытии, к великому удивлению исследователя, выпрыгивали ожившие жабы, у которых некоторые части тела были уже переварены. Вследствие наружного сходства с пресмыкающимися, отвращение и враждебное чувство совершенно по заслугам внушаемое нам последними, переносится и на земоноводных. Однако это несправедливо и неразумно, так как из земноводных ни одно не может быть названо действительно вредным, а большинство, наоборот, очень полезны истреблением вредных насекомых.